Корзина пуста
Реально мы должны сами себе признаться, что все исторически сложившиеся общественные формации сейчас нас не удовлетворяют, а состояние общества вряд ли любой гражданин назовет здоровым. Это в первую очередь говорит о том, что внутри нас, в исторической памяти есть образцы и критерии, с которыми мы сравниваем настоящий момент и хотим вернуться в прошлое, что никоим образом невозможно. У нас есть только вариант перебрать и переосмыслить это свое прошлое, выбрать из него лучшее, что бы мы хотели оставить своим детям и начать восстанавливать общественные структуры и традиции. И вот здесь наступает напряженный момент общественных исканий и мучительных идеологически - философских поисков счастливого общества, новых проектов и утопически прекрасных концепций. Мы уже знаем, как происходят и чем заканчиваются революции. Какое разочарование они приносят потомкам. Все предыдущие модели общественного устройства уже никого не вдохновляют и отсутствие свежих идей, пожалуй, является основной причиной политической апатии и ступора, т.к. непонятно, к чему стремиться и за что бороться. И это тем более опасно, т.к. мы продолжаем жить и, скорее всего, какое-то общество все равно строим, но, не имея единой программы, делаем что-то стихийное и неопределенное, за что просто не принимаем ответственности.
Теперь я позволю себе некоторый мировоззренческий анализ исторического прошлого, чтобы увидеть логическую нить, возможно приводящую к новым идеям и направлениям. Мировоззрение – это как можно более полная картина мира, на которой базируется понимание его развития и состояния гармонии. Исторически так сложилось, что множество веков эта картина мира была религиозной и связывалась с вероисповеданием. Каждая религия предлагала такую модель, а общество пыталось сонастроиться и соответствовать религиозным принципам жизни.
Не вдаваясь в детали, можно обобщить, что религиозные модели отличаются в структуре и строении мира, но совершенно одинаковы в своих нравственных принципах.
И в 20 веке впервые Европа предприняла эксперимент построения общества вне опоры на вероисповедание, но нравственные принципы были взяты за основу мировоззрения гражданина. В СССР – это был кодекс строителя коммунизма, в Западной Европе – буржуазно-демократические постулаты, вошедшие в законодательство. Впервые церковь была отделена от государства: и в СССР, и в Европе господствовал атеизм. При этом произошла важная трансформация: мировоззренческая модель в сознании гражданина опиралась не на религиозную картину мира, а на общественную. Такое понижение уровня не замедлило сказаться на нравственных критериях общества. Государство имеет реальные законы, которые несовершенны, и их легко обойти. Бога же обмануть невозможно. Его закон идеален и, следовательно, более совершенен. Поэтому падение нравственности повлекло за собой вырождение юридических законов и вновь огромный интерес к духовной философии и ее критериям.
Но за время прошлого века государство уже существенно отделилось от церкви. Это привело к религиозному плюрализму, появлению внутри любого государства нескольких религиозных концессий, имеющих равнозначные по глубине философские и научные объяснения строения мира и свободе вероисповедания, записанной в Конституции. Теперь общество, не имея единой философской модели, должно отказаться и от единого развития в сторону этой модели. Отказаться от возможности построить царство Божье на земле? Может быть, отделив церковь от государства, человек создал государство, которое отделено от нравственности и духовной опоры? Тогда государству остаются только административные и хозяйственные функции. Действительно, политика современных государств ориентирована на бытовые нужды и потребительские цели обывателя. Политики соревнуются в обещаниях материального благоденствия. При этом мир становится все более нестабилен материально и социально, рейтинги государств падают.
В 20 веке была попытка вместо духовной идеи, соединяющей общество, дать общую национальную идею. Эта политика также привела к межнациональным конфликтам, национализм на государственном уровне привел к нацизму в Германии и Второй мировой войне. Интернационализм, существовавший в СССР на законодательном уровне, также вызывает сомнения в его действительной состоятельности и свободе наций. И поэтому мы наблюдаем в современной политике охлаждение и к национальной идее. Мы не сможем отказаться в законодательстве от равноправия наций, поэтому любая национальная идея обречена. Противоречие между единой общественной идеей и индивидуальной свободой, свободой личности, явно склоняется ко второму краю и угрожает до основания разрушить все общественные достижения и структуры, созданные предыдущими поколениями. Для человека, который опирался на общество и его критерии, отсутствие таковых представляется полным хаосом. Для индивидуалиста, осознающего свои личностные притязания, наступило золотое время. Развитие общества из его коллективных унифицирующих форм переходит в развитие за счет индивидуальных возможностей, которые, по сравнению с общественными, достаточно малы и эксклюзивны. Поэтому можно спрогнозировать дальнейшее расслоение общества по всем возможным параметрам, увеличение психической палитры и амплитуды, итак существенно расширившей представление о психиатрической и социальной норме. А также появления дальнейших отклонений, девиантных и эсцентричных, людей, потерявших представление об общественных нормах и критериях. Общественная свобода 21 века, также как и несвобода 20 может иметь положительные и отрицательные стороны. Провозглашая индивидуальное превыше общественного, современное общество теряет понятные всем ценности и граждане перестают понимать друг друга, качество общения резко падает. Рушится наработанный веками институт семьи и брака, возможность реализовать способности и таланты за счет помогающих индивиду общественных организаций и т. д. Хватит ли у индивида сил, чтобы воспользоваться своей свободой и реализоваться? А общественная идея, могущая вдохновить и сплотить все не появляется на горизонте…
Анализируя в настоящий момент наследие отцов и дедов, с удивлением приходишь к выводу, что идея, которая могла бы соединить очень разных людей, не ущемляя их свободы, возможно, тоже есть утопия. А идейность в самое ближайшее время было бы лучше отделить от государства. Это связано с динамикой мировой интеграции и глобализации напрямую. Государство в таком случае сможет иметь своим гражданином любого человека и предложить ему законодательную поддержку. Также духовную поддержку любой гражданин сможет найти в любой по его выбору духовной концессии и нравственность в данном случае есть его личное развитие и ответственность. Она тоже отделяется от государства и перемещается в сердце каждого гражданина с вытекающей из данной способности возможности иметь любовь, радость и благодать свыше.
Таким образом, унифицируя критерии государства, мы придем когда-нибудь к структуре, удовлетворяющей все потребности и не ущемляющей ничьи права. Для этого нам нужно всего лишь осознать свои идеи, принципы и понятия, противоречащие друг другу. А также обнаружить общие нравственные и гуманные критерии, позволяющие все же уважать себя за то, что мы – не растения и не животные.
9 МАЯ 2007 ГОДА
( наблюдая битвы ветеранов УПА с советскими ветеранами по телевизору)
Выхожу из окружения,
Опять, как деды и отцы.
Смерть с двух сторон. Уже не я
Иду по грани духа. Цыц!
Молчи сердечко, ты умри,
Люби иль не люби Отчизну
Идей дерущихся внутри.
Наследья пир похож на тризну.
И в распрях дедов жизнь моя
Кладбищенскою пахнет мятой.
Извечно выживаю я,
Востоко-западом распята.
Вот правая рука – закон –
Сжимает меч, готова к иску,
Немея, левою рукой
Цветы кладу я к обелиску.
Симферополь , 2007
